Роберт СИЛВЕРБЕРГ
ВНИЗ, В ЗЕМЛЮ
Кто знает дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных
сходит ли вниз, в землю?
Экклезиаст 3:21
ГЛАВА ПЕРВАЯ
И все-таки он вернулся на Мир Холмана. Почему - он не мог бы с
уверенностью ответить. Может быть, его неумолимо влекла туда какая-то
неведомая сила, может быть, прежние чувства, а может быть, просто
глупость. Гандерсен никогда не собирался вновь посетить эту планету и,
тем не менее, оказался здесь. Он ждал посадки. Прямо за иллюминатором -
казалось, можно дотянуться рукой - лежал мир чуть побольше Земли, мир,
который отнял у него лучшее десятилетие жизни, мир, где он узнал о себе
то, чего предпочел бы не знать. Замигала красная лампочка. Корабль скоро
пойдет на посадку. И все же, вопреки всему, он вернулся.
Гандерсен смотрел на саван облаков, простиравшийся над зоной
умеренного климата, на большие расползающиеся ледяные шапки, на
извивающийся синей лентой пояс тропиков и вспоминал о поездках через
Море Песка в ослепительном блеске рассветного светила, о том, как плыл
по молчаливой черной реке под балдахином дрожащих листьев,
остроконечных, как стилеты, о золотистых коктейлях на веранде станции в
джунглях в Ночь Пяти Лун, когда рядом сидела Сина, а в зарослях ревело
стадо нилдоров. Это было давно. Теперь нилдоры снова стали хозяевами
Мира Холмана. Гандерсену трудно было с этим примириться. А может быть,
именно поэтому он и вернулся - чтобы увидеть, чего сумели добиться
нилдоры.
- Вниманию пассажиров, - раздался голос из громкоговорителя. - Через
пятнадцать минут мы выйдем на орбиту Белзагора. Просим занять свои
места, застегнуть предохранительные сетки и приготовиться к посадке.
Белзагор. Так теперь называлась эта планета. Местное название,
собственное слово нилдоров. У Гандерсена оно вызывало какие-то
ассоциации с ассирийской мифологией. Естественно, это было
"облагороженное" произношение, у нилдоров оно звучало примерно как
"Бллзгрр". Значит, Белзагор. Так он и будет называть эту планету, раз
она теперь носит это имя и раз от него этого ожидают. Он всегда старался
не обижать инопланетные существа без необходимости.
- Белзагор, - сказал он. - В этих звуках есть что-то необычное,
верно? Их приятно выговаривать.
Пара туристов, сидевшая рядом с ним, охотно согласилась, - они
поддакивали всему, что говорил Гандерсен. Муж - полноватый, бледный,
чересчур изысканно одетый - добавил:
- Когда вы были здесь в последний раз, она называлась Мир Холмана,
если не ошибаюсь?
- О да, - ответил Гандерсен. - Но это было в старые добрые имперские
времена, когда землянин мог назвать любую планету, как ему
заблагорассудится. Теперь этому пришел конец.
Жена туриста плотно сжала губы, так что они превратились в тонкую,
жалостливую полоску. Гандерсен испытывал некое извращенное удовольствие
в том, чтобы ей надоедать. В течение всего полета он разыгрывал перед
этими туристами роль героя из романа Киплинга, изображая бывшего
колониального чиновника, который едет посмотреть, что успели натворить
предоставленные самим себе туземцы; это не вполне отражало его истинные
намерения, но порой неплохо было носить маску.
Туристы - их было восемь - смотрели на него со смешанным чувством
благоговейного трепета и презрения, когда он гордо расхаживал среди них
- высокий, загорелый человек, на черты которого наложили отпечаток годы,
проведенные вне Земли. Он им не нравился, и в то же время они знали, что
он страдал и тяжко трудился под чужим солнцем - в этом было нечто
романтическое.
- Вы остановитесь в гостинице? - спросил муж-турист.
- О, нет. Я еду прямо в джунгли, в сторону Страны Туманов. Вон,
видите это скопление облаков в северном полушарии? Очень крутой
температурный режим - тропики и арктика практически рядом. Туман. Дождь.
Вас повезут туда на экскурсию. У меня, к сожалению, дела.
- Дела? Я думал, что получившие независимость миры остаются вне сферы
экономических связей, что...
- Это не торговые дела, - сказал Гандерсен. - Сугубо личные. Кое-что
из того, что я не успел закончить во время пребывания здесь по делам
службы.
Красная лампочка снова замигала, на этот раз ярче. Он пошел в каюту,
чтобы приготовиться к посадке. Его окутала напоминавшая паутину ткань.
Он закрыл глаза и ощутил толчок - включились тормозные двигатели.
Корабль опускался на поверхность планеты, а Гандерсен покачивался в
предохранительной сетке, защищенный от неприятных последствий изменения
силы тяжести.
...Краткий отрывок книги для ознакомления...
|